Аборигены

До прихода европейцев в конце XVIII в. на территории Австралии проживало предположительно не более 300 тыс. аборигенов. Австралийские языки (их около 500) образуют особую лингвистическую филию (группу языковых семей). В них не обнаруживается каких-либо убедительных признаков грамматической близости с другими языками мира. Австралийские языки отражают особенности культуры аборигенов — культуры охотников и собирателей. В них относительно мало отвлеченных понятий, но зато чрезвычайно много средств для передачи тончайших оттенков важных в быту природных объектов. Если в некоторых языках нет отвлеченных понятий «дерево», «животное» или «ходить», то при словесной передаче конкретного явления эти языки порой значительно превосходят возможности современных европейских языков. Так, в языке племени аранда ученые насчитали до 95 временных форм глагола, а полная таблица спряжения одного из глаголов в книге этнографа Т. Штрелова занима-

ет более 45 страниц. Такое обилие глагольных форм станет понятным, если учесть, что понятие «есть», «питаться» на этом языке выражается большим количеством глаголов. Например, про кенгуру говорят, когда он ест траву, спускаясь по склону холма, используя один глагол, когда он ест, удаляясь от охотника, другой, когда он долго пасется на одном месте и ест спокойно — третий и так до бесконечности. Большинство австралийских языков близки между собой, причем языковая ситуация на значительной части территории Австралии представляет собой то, что в науке известно под названием «первобытная языковая непрерывность». Сущность подобной ситуации можно выразить простой схемой, А — Б — В — Г, где буквы обозначают языковые группы, обычно совпадающие с племенами. Язык племени А близок с языком племени Б, который, в свою очередь, близок с языком племени В, но близость языков А и В уже несколько меньшая. Если языки В и Г могут быть вполне взаимопонимаемы, то люди из племени А уже поймут с трудом или вообще не поймут людей из племени Г.

На протяжении многих тысячелетий австралийский континент был заселен очень неравномерно, что вызвано природными условиями. Из общего числа австралийских племен, которых раньше было около 500, большая часть обитала в небольшой по площади, благодатной в климатическом отношении зоне на юго-востоке континента, где достаточное количество осадков, животный и растительный мир позволяет существовать большому количеству людей. Так, на узкой прибрежной полосе на севере штата Новый Южный Уэльс, длина которой 500 км, а ширина от 100 до 150 км,

проживало 12 племен. На остальной части Австралии — в пустынях и полупустынях в центре и на западе континента, а также в зоне влажных тропических лесов на севере плотность населения гораздо меньше. Так, одно племя аранда занимает гигантское пространство полупустыни в центральной части Австралии в 650 км в диаметре.

Австралийские аборигены относятся к особой расе, именуемой веддо-австралоидной, характерные черты которой — темно-коричневая кожа, черные волнистые волосы, густые бороды у мужчин, крупные черты лица (широкий нос, толстые губы, выступающие надбровные дуги), вытянутая к темени голова, средний или высокий рост.

Проблема происхождения аборигенов Австралии долгое время оставалась нерешенной. Их внешний облик не позволял связать их прошлое ни с одним народом из числа принадлежащих к одной из выделявшихся до недавнего времени больших рас человечества — негроидной, монголоидной или европеоидной. Отсутствие у аборигенов морских судов делало непонятным их проникновение на континент, изолированный от остальной обитаемой суши океанскими просторами. Лишь к середине XX в. наука накопила достаточное количество фактов для решения вопроса о происхождении аборигенов. Обнаружены окаменевшие костные останки древних людей, орудия труда из камня, возраст которых, по данным современных точных методов датировки, достигает 30 — 40 тыс. лет. Останки древних людей аналогичного типа были найдены в Юго-Восточной Азии и на островах Малайского архипелага. Именно отсюда в ту далекую эпоху предки аборигенов переселились на территорию Австралии. Они смогли это сделать, так как морские пространства между Азией и Австралией были тогда гораздо уже: то было время широкого развития наземного оледенения на Земле (ледниковый период), когда материковые льды забрали из Мирового океана много воды, понизив его уровень на десятки метров.

Пришельцы обнаружили на новых землях большое количество сумчатых животных. Некоторые из них достигали 3 метров высоты (нине исчезнувшие крупные виды кенгуру), п становились легкой добычей первобытных охотников. К тому же к древней Австралии не было опасных хищников. Полудикая собака динго скорее всего попала на территорию Австралии вместе с первыми людьми.

Нигде в Австралии не обнаружены даже примитивные формы земледелия и животноводства. Основой всех без исключения племен служили охота и собирательство. Орудия труда очень просты, и их набор крайне ограничен. У мужчин это несколько деревянных копии с каменными наконечниками, каменный нож, каменный топор, деревянная дубинка или бумеранг (чаще всего не возвращающийся; возвращающиеся бумеранги известны не всем племенам, и там, где они есть, они обычно служат не оружием, а развлечением). «Снаряжение» женщин еще проще— корытца из коры и сплетенные из травы сетки для собирания семян и плодов, а также заостренные палки для выкапывания кореньев и разрывания нор мелких животных.

На большей части территории Австралии у аборигенов жилище как таковое отсутствовало, лишь у некоторых племен принято было сооружать временные хижины из веток и коры, но чаще всего обходились примитивными заслонами от ветра; обычно же аборигены располагались на стоянках прямо под открытым небом. Одежды в нашем смысле слова аборигены не знали, а ходили круглый год обнаженными, но у ряда племен известен обычай ношения набедренных повязок из травы. На юге континента и на острове Тасмания, где климат прохладнее, были известны плащи (накидки) из шкур кенгуру.

Традиционный образ жизни аборигенов — это постоянные переходы с места на место. Жизнь на одной стоянке редко продолжалась больше одной-двух недель. Такая жизнь обусловливалась охотничьим и собирательским хозяйством, однако не следует думать, что это было беспорядочным бродяжничеством. Каждая группа аборигенов, будь то племя или локальная группа

(см. ниже), обладала земельным пространством, которое считала своим, и передвигалась по нему по веками существующим маршрутам и в соответствии с временами года и природными циклами.

Многие века приспособления аборигенов к суровой природе Австралии привели к тому, что их общество и культура образовали с ней неразрывное единство. Аборигены до тонкостей знали флору и фауну своей земли, повадки, жизненный цикл и сезонные миграции животных. Каждый абориген-мужчина в любое время мог точно сказать, где на землях его племени находится дичь и куда она может направиться в ближайшем и более отдаленном будущем. Женщина также хорошо знала, где и в какой стадии созревания можно найти съедобные растения. Такого рода знания и определяли направления передвижений аборигенов.

Этнологам путем тщательных наблюдений удалось установить, что эффективность традиционной охотничьей и собирательской деятельности аборигенов настолько высока, что на добывание пищи у них уходит в среднем не более двух-трех часов в день. В пищу у аборигенов идет многое из такого, что европейцу и в голову не придет считать съедобным: змеи, ящерицы,

личинки насекомых, не говоря уже о крупных сумчатых — кенгуру, опоссумах и др.; использовались (и продолжают использоваться) растительные ресурсы: дикорастущие злаки, корнеплоды и фрукты.

Общественная организация аборигенов состояла из племени, локальной группы (общины) и семьи. Племя в Австралии — это группа, насчитывающая в среднем около 500 человек. Оно обладает определенной территорией, самоназванием (этнонимом), его представители говорит па одном языке и осознают себя особой культурной общностью, отличной от других таких же общностей. Племя, однако, не имеет общего вождя и других органов власти, оно редко собирается в полном составе, и его члены почти никогда не участвуют все вместе в общих военных или охотничьих действиях. Гораздо более тесная связь между аборигенами в локальной группе — коллективе, обычно не превышающем 50 человек. Эта группа потому и называется в науке локальной, что общность ее членов определяется тем, что входящие в нее люди живут на общей территории. Костяк такой группы составляют взрослые мужчины; они считаются «наследниками»

этой территории и хранителями священных мест, тогда как их жены обычно происходят из других групп и к религиозным обрядам чаще всего не допускаются.

Семья аборигенов Австралии может быть полигамна (многобрачна), т. е. у мужчины может быть несколько жен. Браки заключаются по предварительному сговору: мужчина может отдать в жены другому мужчине свою дочь или сестру. Нередко обещают отдать маленькую или даже еще не родившуюся девочку. В ожидании, пока она родится или достигнет брачного возраста (12—15 лет), будущий жених охотится и вообще кочует со своим будущим тестем, оказывая ему особые знаки внимания и уважения. Заключение браков в Австралии регулируется множеством обычаев, среди которых наиболее важными являются обычай экзогамии и обычаи, связанные с наличием у многих племен брачных секций (классов). Экзогамия — это обычай, запрещающий вступать в брак с человеком своего рода или локальной группы. Аборигены, как правило, ищут себе супруга (супругу) за пределами этих коллективов. Сущность брачных секций можно продемонстрировать на примере обычая племени камилароев, изображенного на схеме:

Камбу = Мари

Ипаи = Куби

Символ в виде двух черточек обозначает брачную связь, а стрелки соединяют секции матери и ребенка. Брачные секции действуют следующим образом: мужчина, если он принадлежит к секции Камбу, может жениться только на женщине, принадлежащей к секции Мари, а дети этой супружеской четы будут принадлежать к секции Куби. Мужчина Куби может жениться только на женщине секции Ипаи, и их дети будут принадлежать к секции Камбу и т. д.

Очень важны для аборигенов и отношения родства, которые не похожи на это явление у европейцев. Если у европейцев родственники и свойственники определяются и описываются по кровным отношениям, на-

пример «брат отца», «сестра матери», «муж двоюродной сестры», «жена брата» и т. п., то абориген с рождения оказывается в системе родственных групп (классов), каждая из которых имеет для него определенное название, означающее набор его прав и обязанностей по отношению к ее членам. Так, словом «мать» абориген называет не только женщину, которая его родила, а целую — порой большую — группу женщин. То же самое характерно и для понятий «отец», «брат», «сестра» и т. и. Проявлять уважение, делиться своей добычей, например, юноша должен не только со своим родным отцом, но и всеми мужчинами, которые входят в группу «отцов».

Упомянутые выше обычаи и ряд других обеспечивают общественный порядок, регулируют отношения между людьми. Важны они и в отношениях людей с природой. При всем совершенстве охотничьих и собирательских приемов суровая природа Австралии может поставить, например из-за засухи, наводнения или непредвиденных миграций животных, целые племена под угрозу вымирания. В случае таких катастроф австралийское племя рассыпается на мелкие группы или семьи и уходит в более благоприятные для жизни места — порой за многие сотни километров, причем не куда глаза глядят, а к своим родственникам, побратимам (родственникам по договору) или свойственникам (родственникам по браку) в другие племена.

Традиционные верования и обряды аборигенов чрезвычайно сложны. Одним из наиболее важных их аспектов следует считать тотемизм. Тотемизм — это вера в особые священные узы родства между группой людей и каким-либо объектом окружающей природы — чаще всего видом животных или растений. У каждой группы аборигенов — будь то локальная группа, брачная секция или род — есть свой тотем, которого члены этой группы считают своим братом, священным символом их единства. В особых местах — тотемических центрах — члены тотемной группы периодически совершают магические (колдовские) обряды, цель которых — обеспечить благополучие, плодовитость вида животных или растений, считающегося тотемом, и тем

самым — свое собственное благополучие. Отношение к своему тотему отличается особой уважительностью: охота на него и поедание его нередко ограничиваются запретами (табу). Тотемы бывают связаны с отдельными людьми (личные тотемы) и даже с полом: у мужчин бывают свои тотемы, а у женщин — свои. Каждый тотем имеет определенное место, где регулярно совершаются посвященные ему обряды.

С тотемическими центрами связаны многие важные для аборигенов представления. Так, аборигены убеждены: дети рождаются потому, что мужчины совершают особые магические обряды, побуждающие детские души, обитающие в тотемических центрах, вселяться в тела их жен, отчего те беременеют. Впрочем, рождение младенца, по мнению аборигенов, еще не означает появления человека. Полностью стать человеком можно лишь после обрядов инициации (посвящения), совершаемых взрослыми мужчинами над 12 — 15-летними мальчиками. В ходе этих обрядов мальчики подвергаются испытаниям на физическую выносливость. Их знакомят со священными мифами (сказаниями, преданиями о мире, его происхождении и его героях). Мальчикам дают настоящие мужские имена и делают на их теле специальные знаки посвящения в виде рубцов на коже, подпиленных передних зубов и т. п.

Смерть человека, по представлениям аборигенов, не является неизбежной. Они полагают, что люди умирают только из-за зловредной магии иноплеменных колдунов. Души умерших, по их мнению, возвращаются туда, откуда пришли, — в тотемические центры и могут со временем снова воплотиться в людей. Подобного рода процессы, отраженные религиозным сознанием, именуются в науке реинкарнацией.

В мифах австралийских аборигенов повествуется о священных временах первотворения всего существующего (на языке племени аранда это время называется альчеринга) — окружающей природы, людей, общественных обычаев. Сюжет мифов — это чаще всего странствия тотемических предков, во время которых они волшебным образом создают горы, леса, животных

и людей. Маршруты этих странствий хорошо известны каждому аборигену, так как мифологические тропы это не только воспоминание о давно прошедших временах и событиях, но и современная реальность. Для люден эти тропы нажни не только по религиозным соображениям, но также и потому, что в знаниях об этом люди концентрируют многовековой опыт жизни в своей стране. Ученые-этнологи не раз убеждались, что и сами аборигены перемещаются по территории племени, придерживаясь священных маршрутов, и благодаря этому безошибочно находят воду в пустыне и рационально потребляют дары природы, никогда не убивая животных и не собирая диких злаков и плодов больше, чем могут съесть.