Огненный змей

О нем до сих пор рассказывают во мно­гих деревнях России. Именно в образе этого духа, как ни в одном другом, сли­лись загадочные явления природы и переживания человека. Об Огненном Змее из­вестно, что это злой дух, который обычно прилетает к молодым вдовам вскоре после смерти мужа.

Он похож на сноп, пучок, веник, огненный шар или змею с хвостом золо­тых искр. Чаще всего его видят вылетаю­щим из трубы или влетающим в трубу. Но вот в доме он сразу же превращается в че­ловека, о котором тосковала хозяйка. По­том он проходит в горницу, обнимает, це­лует заждавшуюся женщину, ложится с нею в кровать, угощает пряниками. По поверьям, от таких визитов женщина на­чинает чахнуть и умирает.

По этой причине за одинокими женщи­нами соседи присматривали, и когда замечали, что молодая вдова говорит сама с со­бой, заговаривается, то считали, что к ней прилетает Огненный Змей. Тогда соседки начинали спасать женщину, ведь все зна­ли: если этого не сделать, то она вскоре умрет.

Был способ, по которому женщина мог­ла определить, на самом деле вернулся ее муж или это Огненный Змей. Нужно было нащупать у него на спине позвоночник: если он есть, то это муж, если нет, то Огненный Змей.

Во многих местах до сих пор рождение внебрачных детей объясняют визитами Огненного Змея. Есть поверье, что от этой связи рождались дети черные, глупые и злые, которые жили недолго, так что их даже никто не видел.

Быличка об Огненном Змее

Овдовела молодуха и начала тосковать. Куда ни пойдет, особенно к вечеру, прикочнется ли в клетку или выйдет во двор, а ее уже покой­ный муж там ждет и все ее научает: «Не говори нашим, молчи».

Баба по ночам стала с кем-то шептаться. Слышит свекор, спрашивает, с кем она разго­варивает, а та отмалчивается. Пойдет баба во двор и долго там остается. Выходит раз свек­ровь с огнем и видит, что та обнимает столб (а бабе кажется, что она обнимается с мужем). Спрашивает ее, что делает, молодуха хитрит, сказывает, что голова закружилась, и оперлась на столб. Раз ночью слезает с печки и начинает

ставить у печки самовар. Старуха ей не дает, та идет на мост (площадка в двухэтажном кры­том дворе, где одна лестница ведет вниз, во двор и хлев, а вторая наверх, на сеновал) и хо­чет ставить самовар там. «Да что ты, матушка, разве не видишь, Ваня (это ее умерший муж) пришел»,— говорит она свекрови.

Перестали класть бабу спать одну, подкладывают ей ребенка. Ребенка она откидывает, не принимает. Окуривали ладаном, но ничего не помогает: баба все худеет и хиреет. Пошла раз во двор обирать яйца, да что-то долго не идет. Смотрят, она под мостом скорчилась, посине­ла и не дышит. Так и задушил ее шут. Сама виновата, что привадила.

Навии

В славянской мифологии собирательный образ умерших предков. Вероятно, первоначально навиями называли умерших, плывших в царство мертвых на погребальной ладье.

Навии невидимы и всегда враждебны человеку. Так, в «Повести временных лет» рассказывается о том, как полчища невидимых навий напали на Полоцк, и там разыгралась эпидемия, унесшая множество жизней.

Связанный с навиями праздник, называвшийся Навский велик, отмечался в четверг во время пас­хальной недели, а также в начале осени. Считалось,

что в этот день навии выходят из могил и отправля­ются к своим потомкам на поминальную трапезу. Для навий готовили специальное угощение, ставили его на стол в комнате и открывали окна. Чтобы не мешать навиям, категорически запрещалось выходить на улицу после захода солнца.

Против навий использовались особые оберегательные обряды. Если навии приносили вред, следовало разрыть могилу усопшего и вынуть из нее «навью косточку» — единственную не разложившуюся от времени кость усопшего. Ее полагалось сжечь и пе­пел бросить обратно в могилу. Тогда навия исчезнет и перестанет беспокоить живых.

Южные и западные славяне полагали, что навии могут определить судьбу ребенка. Считалось, что не­видимые навии собираются у постели роженицы и решают, будет ребенок жить или умрет.

Обреченному на смерть навии ставили невидимый навий знак.

С течением времени культ навий связывался с по­читанием рода, и сам праздник получил название Радуницы. Образ навий широко использовался в рус­ской литературе, например в романе Ф. Сологуба «Капли крови» (первоначальное название «Навьи чары») и некоторых рассказах о детях.