Свадебная обрядность

Иоганн Шильтбергер подробно описывает свадебные обычаи кавказских алан, которых называет ясами. Он сообщает, что

«у ясов есть обычай, по которому перед выдачей девицы замуж родители жениха условливаются с матерью невесты о том, что последняя должна быть чистая дева, чтобы в противном случае брак считался несостоявшимся. Итак, в назначенный для свадьбы день невесту приводят с песнями к постели и кладут ее на нее. Затем приближается жених с молодыми людьми, держа в руках обнаженный меч, которым он ударяет по постели. Затем он вместе с товарищами садится перед постелью и пирует, поет и пляшет. По окончании пира они раздевают жениха до рубахи и удаляются, оставляя новобрачных в комнате наедине, а за дверями появляется брат или кто-нибудь из ближайших родственников жениха, чтобы сторожить с обнаженным мечом. Если окажется, что невеста уже не была девицей, то жених извещает об этом свою мать, которая приближается к постели с несколькими подругами для осмотра простыни. Если на простыни они не встречают искомых ими знаков, то печалятся. А когда утром являются родственники невесты для праздника, мать жениха уже держит в руке сосуд, полный вина, но с отверстием на дне, который она заткнула пальцем. Она подносит сосуд матери невесты и убирает палец, когда последняя захочет выпить и вино выливается. «Такой точно была твоя дочь!» — говорит она. Для родителей невесты это большой срам и они должны взять свою дочь обратно, так как условливались выдать чистую деву, но дочь их таковой не оказалась. Тогда священники и другие почетные лица заступаются и убеждают родителей жениха спросить своего сына — хочет ли он, чтобы она осталась его женой. Если он соглашается, то уже священники и другие лица приводят ее к нему снова. В противном случае их разводят, и он возвращает жене приданное, подобно тому, как и она должна возвратить платья и другие подаренные ей вещи, после чего стороны могут вступить в новый брак»^[34].

Язык

Основная статья: Аланский язык

Аланы говорили на поздней версии скифо-сарматского языка.

Осетинский язык является прямым потомком аланского^[35]. Некоторые топонимы этимологизируются как восточно-иранские на основе современной осетинской лексики (Дон, Днестр, Днепр, Дунай), на осетинском материале расшифровываются немногочисленные сохранившиеся письменные фрагменты на аланском. Наиболее известный — Зеленчукская надпись^[36]. Другое известное свидетельство аланского языка — аланские фразы в «Теогонии» византийского автора Иоанна Цеца (XII век).

С другой стороны, имея кавказское прошлое, осетинский язык не полностью воспринял язык аланов. Об этом косвенно писал доктор филологических наук осетинский профессор В. И. Абаев: «среди всех не-индо-европейских элементов, которые мы находили в осетинском языке, кавказский элемент занимает особое место, не столько по количеству… сколько по интимности и глубине вскрывающихся связей», поэтому в осетинском языке кавказский элемент — «самостоятельный структурный фактор, как своего рода вторая его природа», потому что «общие элементы осетинского с окружающими кавказскими языками ни в коем случае не покрываются термином „заимствование“. Они затрагивают самые глубинные и интимные стороны языка и свидетельствуют о том, что осетинский во многих существенных отношениях продолжает традицию местных кавказских языков, совершенно так же, как в других отношениях он продолжает традицию иранскую…Причудливое сочетание и переплетение этих двух языковых традиций и создало то своеобразное целое, которое мы зовём осетинским языком»^[37].

Религия