2. Музыкальная культура Тувы в 20 столетии

В. Сузукей

Введение

У нас поют

обо всем и том же,

о чем поют люди везде,

но еще и о том,

что за гранью всего,

что доступно зрению,

слуху и пониманию,

как жизнь и смерть

бесконечно далеких звезд и миров.

Э. Мижит (Песни Тувы)

Тува — один из самых ярких и самобытных культурных центров Саяно-Алтайского региона, отличающийся многообразием музыкальных форм и жанров, их мелодическим богатством и национальным колоритом тембрового звучания. Сложившаяся с древнейших времен, музыкальная культура тувинцев на протяжении ряда столетий развивалась исключительно в контексте традиционного кочевого образа жизни, сохраняя свою аутентичность и не претерпевая кардинальных перемен вплоть до 20-х годов ХХ столетия.

Исторические и археологические материалы свидетельствуют о наличии на территории Тувы следов древнейших культур, начиная с ашельского периода раннего палеолита; эпоха бронзы знаменуется замечательными памятниками изобразительного искусства в виде наскальных рисунков — петроглифов. Считается, что еще в I тыс. до н.э., в период скифской культуры произошло такое крупное социально-экономическое явление, как переход от оседлых пастушеско-земледельческих форм хозяйства к кочевому скотоводству и оседлому пойменному земледелию при использовании орошения. Территория Тувы в тот период представляла собой один из важных центров развития общества и культуры скотоводческих племен евразийских степей (64, 216).

«По археологическим данным, племена, жившие в Туве в скифское время (VIII–III вв. до н.э.), приняли участие в начальном этапе этногенеза, составив этническое ядро тувинцев» (108, 21).

Уникальные материалы раскопок курганов Аржан I и Аржан II «Долины царей» показывают, что племена Тувы, как и всего Саяно-Алтая, были в числе создателей оригинального, яркого скифо-сибирского изобразительного искусства, а территория ее являлась одним из очагов его зарождения.

В конце III в. до н.э. нашествие гуннов и родственных им тюркских племен из внутренних территорий Центральной Азии привело к большим изменениям и в социально-экономической жизни, и в этническом составе населения Тувы. Изменился не только облик материальной культуры, но и антропологический тип населения и, в конечном счете, произошел переход к центрально-азиатскому типу большой монголоидной расы (64, 329).

История Тувы в период раннего средневековья (VI–XII вв.) теснейшим образом связана с возникновением и развитием раннефеодальных государств древних тюрков, уйгуров и кыргызов, достигших высокого для того времени уровня экономического, политического и духовного развития. Эти тюркоязычные кочевые народы имели письменность, дипломатию, идеологию, а также другие формы общественного сознания (64, 329). Особенностью Тувы является то, что на ее территории «... разными исследователями найдено около 100 рунических надписей на енисейском алфавите древнетюркского рунического письма, высеченных на каменных стелах и на скалах. Они занимают первое место по численности среди других регионов Южной Сибири и Центральной Азии», — отмечает М.Х. Маннай-оол (105, 16).

Периоды существования древнетюркского (VI–VIII вв.), уйгурского (VIII– IX вв.) и древнекыргызского (IX–XII вв.) каганатов являются эпохами наивысшего расцвета саяно-алтайского очага центрально-азиатской культуры, имевшей многочисленные связи с другими культурами и цивилизациями Востока и Запада (64, 329). В эту эпоху происходили активные генетические и культурные взаимодействия между ближайшими историческими предками современных тюркоязычных народов Саяно-Алтайского региона.

Эпоха империи Чингисхана (XIII–XIV вв.) и государств Алтын-ханов (ХVI–XVII вв.) и Джунгарии (XVII–XVIII вв.) не повлияла на формы хозяйствования кочевых скотоводов Тувы, характерные для местного населения в те времена и не внесли существенных перемен в сложившийся веками уклад жизни и культуры. Наименее исследованным в истории Тувы является период XV–XVI веков. Как пишет М.Х. Маннай-оол: «Судя по письменным источникам и материалам археологических исследований, тувинские племена в XV–XVI веках были независимы и управлялись своими князьями» (108, 94).

Несмотря на довольно продолжительный период существования Тувы в составе Цинской империи (2-я половина XVIII — начало XX вв.) и маньчжурокитайское военно-политическое господство, тувинцы не только сохранили себя как этнос, но вплоть до начала ХХ века сохранялась и их самобытная кочевническая культура. Одной из основных причин этого, видимо, явилась традиционная политика китайских властей, направленная на удержание Тувы в изоляции от метрополии. Во внутренние дела тувинского населения цинская администрация непосредственно не вмешивалась. В самой Туве китайской администрации не было, свое правление она осуществляла через посредство местных тувинских правителей кожуунов*, во главе которых стоял амбын-нойон**, подчинявшийся китайскому генерал-губернатору в г. Улясутай (Монголия) (64, 216).

В 1860 году в результате переговоров между правительствами Китая и России в Пекине был заключен договор, установивший свободную и беспошлинную торговлю по всей пограничной линии между Россией и Китаем. Для русских купцов и золотопромышленников открылся широкий доступ в Туву. Тувинский скот, пушнина и золото стали поступать в Сибирь (64, 284).

Начиная с конца ХIХ и в первой половине ХХ века правительство России неоднократно проявляло стремление к экономическому освоению Тувы, именовавшейся тогда в русских официальных документах Урянхайским краем. В 1911–1913 годах в Китае произошла Синьхайская революция, приведшая к падению династии Цин. В 1914 году был установлен протекторат России над Тувой. Однако в период протектората на Туву не распространялись формы административно-территориального правления царской России. В административном плане Тува, как и в прежние времена, делилась на кожууны, сумоны*** и арбаны****, где действовала власть крупных нойонов и баев (64, 326).

В течение ряда столетий, несмотря на смену государственных, политических и религиозных факторов, неизменными в Туве оставались кочевой образ жизни и тувинский язык.

После 1917 года тувинский народ также оказался вовлечен в революционное движение, вызвавшее коренные изменения в его жизни. В 1921 году была провозглашена Тувинская Народная Республика (ТНР), второе в мире после СССР государство социалистической ориентации, а в 1944 году Тува вошла в состав СССР первоначально на правах автономной области.

ХХ век впервые за всю многовековую историю народа внес в его жизнь кардинальные изменения. В период коллективизации кочевой хозяйственно-культурный тип начали резко менять на оседлый. Соответственно были внесены принципиальные изменения и в традиционную, в том числе, музыкальную культуру тувинцев, что имело как позитивные, так и (в большей степени) негативные последствия. Одной из основных причин этого непреднамеренного разрушения этнической культуры тувинцев, чуть не приведшего к сущностному изменению традиционных устоев, явилось априорное признание ее «примитивности» и снисходительное отношение к ней, как к культуре «недоразвитой», или точнее — «отсталой». Именно эта причина легла в основу идеи о необходимости ее «доразвития» до профессионального уровня, так «профессионализация» народной музыки активно проводилась в жизнь с первых лет строительства социализма в Туве. Производились попытки адаптации народных музыкантов к малопонятным им критериям академической музыки. Результатом этого опыта явилась мутация не только традиционных музыкальных инструментов, но и всей эстетико-нормативной основы традиционной музыкально-звуковой системы. Парадокс заключается в том, что все эти тенденции до сих пор имеют место в системе образовательных учреждений культуры и искусства всех уровней: в музыкальных школах, училищах и консерваториях, институтах и академиях культуры. Это одна из принципиальных проблем современной системы (этнического, этнохудожественного) профессионального музыкального образования носителей традиционной культуры, требующей сегодня кардинального пересмотра.

В настоящее время, на фоне свершившихся в 90-е годы ХХ столетия событий, приведших к глубинной перестройке социально-экономических и культурных систем постсоветских республик, с особой остротой осознается необходимость переосмысления достижений и потерь, произошедших в этнических культурах национальных республик бывшего СССР. Эта глубинная перестройка, связанная с «профессиоализацией» традиционной культуры, имела место в начале прошлого века в Тувинской Народной Республике, а затем и в советской Туве: аратов-кочевников активно приобщали к шедеврам европейской музыкальной культуры. В результате в музыкально-интонационную культуру тувинцев-кочевников был привнесен инонациональный музыкально-слуховой опыт звуковых построений. Вследствие чего в настоящее время молодое поколение музыкантов Тувы является двуязычным на уровне и вербального, и музыкального языков.

Тем не менее, то что происходило в сфере традиционной музыкальной культуры в период строительства социализма можно назвать широкомасштабной европоцентристской экспансией. Агрессивное вторжение академических музыкально-теоретических установок, внедрявшихся под лозунгами политики партии и правительства по «профессионализации» народной музыки (наряду с переводом кочевников на оседлый образ жизни), коснулось всех без исключения сфер традиционной музыкальной культуры. Такая политика имела самые болезненные последствия, в первую очередь, в области инструментальной музыки тувинцев и отразилась во многих аспектах исполнительской практики, начиная с изменения традиционных конструкций музыкальных инструментов и их звучания.

В постперестроечное время в культурах бывших советских народов начали происходить объективные процессы, связанные с попытками вернуться к своим историческим истокам. Тувинская пословица гласит: «Не знающий истории будет блуждать, не знающии родства будет бедствовать», то есть ключевым моментом в процессе возрождения нравственных основ является сохранение и воссоздание исторических традиций, знание и понимание обществом своей истории, поскольку именно история формирует ответственное отношение общества не только к своему прошлому, но и к настоящему и будущему. Подобные процессы не обошли стороной и Туву. По существу «профессионализация» тувинской музыки была и есть попытка адаптации (точнее, «переиначивания») традиционной мелодики к требованиям европейской классической музыки, без учета специфических закономерностей, имманентно присущих самой тувинской музыке.

Первое научное описание музыки тувинцев было сделано в монографии А.Н. Аксенова «Тувинская народная музыка» (М., 1964). К настоящему времени, помимо многочисленных исторических, археологических и этнографических работ по истории и культуре Тувы (3; 4; 14; 21; 27; 35; 36; 37; 47; 52; 53; 74; 75; 79; 82; 83; 89; 99; 106; 107; 108; 109; 145; 147; 150; 151; 177; 181; 183; 187; 188; 193; 201; 205 и др.), существует достаточное количество серьезных монографических, в том числе и диссертационных, исследований музыкальной культуры Тувы (2; 13; 14; 19; 28; 29; 33; 40; 49; 66; 67; 68; 94; 95; 96; 97; 98; 121; 131; 144; 169; 170; 171; 173; 174; 208; 210; 214; 216 и др.), позволяющих выйти на определенный уровень историко-культурологических обобщений.