3.2.3. Селькупы
Селькупы принадлежат к народам самодийской языковой группы. К этой группе также относятся ненцы, энцы, нганасаны. Вместе с языками финно-угорской группы самодийцы образуют уральскую языковую семью.
Название самодийцы образовано от русской диалектной формы самодин, самоди, которая использовалась в русской речи нганасан и энцев в качестве самоназвания этих групп. В русскоязычной литературе название самодийцы стало употребляться с 1930-х гг. в связи с повсеместной заменой старых русских названий народов России на новые, образованные от их самоназваний.
Самодийские языки достаточно близки друг к другу. После распада уральской праязыковой общности (VI- конец V тыс. до н.э.) носители самодийского праязыка не покидали зоны западносибирской тайги. Об этом свидетельствует хорошая сохранность прауральской лексики в самодийских языках, отражающей соответствующие природные реалии и множество других прасамодийских этимологий (названия лиственницы, соболя, глухаря, росомахи, кедровки и др.). На рубеже эр, судя по лингвистическим данным, произошел распад самодийского праязыка. Этот распад носил «взрывной» характер: из прасамодийской общности выделились четыре группы – языковые предки камасинцев, маторов, селькупов и северных самодийцев. Время существования самодийского праязыка, таким образом, было достаточно большим - около 4 тыс. лет.
Вероятно, археологическим аналогом ранней прасамодийской общности была некая культура раннего неолита (конец V-IV тыс. до н.э.), не входящая в круг западносибирско-зауральских ранненеолитических культур с гребенчатой и отступающе-накольчатой традицией орнаментации керамики. При этом носители прасамодийского языка на протяжении всей свой предыстории не покидали зону западносибирской темнохвойной кедровой тайги, о чем свидетельствует сохранность названий таежных деревьев и животных (соболь, белка-летяга, кедровка, гагара, выдра, росомаха). Лингвистические данные указывают также на древние контакты прасамодийцев с тунгусо-манчьжурами и, на поздних этапах, с тюрками. С другой стороны прасамодийцы на протяжении всей своей предыстории не контактировали с индоиранцами и с какими-либо индоевропейцами вообще, так как в самодийских языках практически нет древних индоевропейских заимствований.
Поздняя самодийская прародина была локализована между Средней Обью и Енисеем вокруг четырехугольника Нарым-Томск-Красно-ярск-Енисейск. Таким образом, она соотносится с кулайской археологической культурой (V в. до н.э – V в. н.э.) раннего железного века (Чернецов [1953], Чиндина [1984]). Другие исследователи (Молодин [1995]) считают кулайскую культуру угорской.
В IV-V вв. н.э на основе кулайской археологической культуры складываются несколько культур, с которыми связывают начало этнической истории отдельных самодийских народов. В Томско-Нарымском Приобье на основе кулайских традиций формируется релкинская культура (IV-IX н.э.) раннего средневековья, которая перерастает в средневековую культуру предков современных селькупов. Название селькупы применяется с 1930-х гг. Первоначально оно было принято только северной группой селькупов. В Томской области у южных групп селькупов это название утвердилось лишь в последние два десятилетия.
Название селькупы восходит к самоназванию северных (тазовско-туруханских) селькупов šöl’qup, söl’qup – представляющее собой сложное слово, в котором одна часть слова – šöl’ означает «лесной» или söl’ – «земляной», другая – qup – «человек». В этнографической литературе до 1930–х гг. селькупов именовали остяко-самоедами. Данный этноним был введен в середине XIX в. финским ученым М.А. Кастреном, который доказал, что селькупы являются особой общностью, которая по условиям и образу жизни близка к остякам (хантам), а по языку родственна самодийцам (ненцам). Другое устаревшее название селькупов – остяки – совпадает с названием хантов (и кетов) и восходит, вероятно, к языку сибирских татар. Первые контакты селькупов с русскими относятся к концу XVI в. В селькупском языке выделяются несколько диалектов. Предпринятая в 1930-е г. попытка создать единый литературный язык (на основе северного диалекта) потерпела неудачу.
Современный селькупский этнос состоит из двух групп: северных селькупов и южных селькупов. Численность селькупов 3564 человека. Северные селькупы проживают в некоторых районах Тюменской области и в Туруханском районе Красноярского края. Они образовались в результате миграции в XVII в. части самодийского населения со Средней Оби на север, в бассейн верхнего Таза и левого притока Енисея р. Турухан. Окончательное оформление северных селькупов в территориально изолированную от южных селькупов этногруппу произошло только в XIX в. В состав собственно селькупского компонента северных селькупов вошли семьи энецкого, кетского и хантыйского происхождения.
Южная (нарымская) группа селькупов (1347 человек) проживает в пределах Томской области: в Колпашевском, Парабельском, Каргасокском и Верхнекетском районах. Несмотря на вековые этнические процессы, происходившие в среде южных селькупов, нарымские селькупы не слились в прочную национальную единицу с общим для всех языком и самосознанием. Внутри они подразделяются на несколько диалектно-локальных групп: чумылкуп, шешкуп, сюссюкум и др., которые обитают в бассейнах рек Тыма, Кети, Васюгана, Парабели, Чаи и по Оби между устьями этих рек. В языковом и культурном отношении селькупы принадлежат к самодийской ветви угро-самодийской языковой общности.
Основными занятиями всех групп селькупов были охота и рыболовство. Южные селькупы вели в основном полуоседлый образ жизни. Исходя из определенной разницы в соотношении рыболовства и охоты, у них существовало разделение на лесных жителей – маджилкуп, обитавших на обских протоках, и обских – колтакуп. Хозяйство обских селькупов (колтакуп) было ориентировано, главным образом, на добычу в р. Оби рыбы ценных пород. Система жизнеобеспечения лесных селькупов (маджилкуп) основывалась на охотничьем промысле. Основными промысловыми животными были лось, белка, горностай, колонок, соболь. На лося охотились ради мяса. При охоте на него использовали самострелы, устанавливаемые на тропах, ружья. На других животных охотились при помощи лука и стрел, а также различных ловушек и приспособлений: пастей, кулем, кляпцов, черканов, силков, плашек, капканов. Охотились также и на медведя.
Большое значение для южных селькупов, как и для многих народов Сибири, имела охота на боровую дичь. Осенью охотились на глухарей, тетеревов и рябчиков. Мясо боровой дичи обычно заготавливалось впрок. Летом на озерах промышляли линных гусей. Охота на них проводилась коллективно. Гусей загоняли в один из заливов и ловили сетями.
В Тазовской тундре значительное место в охоте занимал промысел песца. Современный охотничий промысел развит, главным образом, у северных селькупов. Среди южных селькупов профессиональных охотников-промысловиков практически нет.
Для всех групп южных селькупов наиболее значимым в хозяйстве было рыболовство. Объектом рыбного промысла являлись осетр, нельма, муксун, стерлядь, налим, щука, язь, карась, окунь и др. Рыбу добывали круглогодично на реках и пойменных озерах. Ее ловили как сетями, так и ловушками: котцами, мордушками, самоловами, фитилями. Крупную рыбу добывали также острогой и стрельбой из лука. Рыбный сезон делился на «малый промысел» до спада воды и обнажения песков, и «большой промысел», после обнажения песков, когда практически все население переходило на «пески» и добывало рыбу сетями. На озерах ставили различные ловушки. Практиковался подледный лов рыбы. В определенных местах в устьях притоков ежегодно устраивали весенние запоры из кольев.
Под влиянием русских, южные селькупы стали разводить домашних животных: лошадей, коров, свиней, овец, домашнюю птицу. В начале XX в. селькупы стали заниматься и огородничеством. Навыки скотоводства (коневодства) были известны предкам южных селькупов в начале I тыс. н.э. Остается дискуссионной проблема бытования у южных групп селькупов оленеводства.
Традиционными средствами передвижения у южных селькупов являются долбленая лодка – обласок, зимой – лыжи, подбитые мехом или голицы. На лыжах ходили с помощью палки-посоха, имевшей снизу кольцо, а сверху костяной крючок для удаления снега из-под ступни. В тайге широкое распространение имела ручная нарта, узкая и длинная. Охотник обычно тащил ее сам с помощью ременной петли. Иногда нарту тащила собака.
У северных селькупов было развито оленеводство, которое имело транспортное направление. Оленьи стада в прошлом редко насчитывали от 200 до 300 оленей. Большинство северных селькупов имело от одного до 20 голов. Безоленными были туруханские селькупы. Оленей никогда не пасли. Зимой, чтобы олени не уходили далеко от селения, на ноги нескольким оленям в стаде надевали деревянные «башмаки» (мокта). Летом оленей отпускали. С наступлением комариной поры олени собирались в стада и уходили в лес. Только после окончания лова рыбы хозяева начинали разыскивать своих оленей. Выслеживали их также, как выслеживали на охоте дикого зверя.
Езду на оленях в санной упряжке северные селькупы заимствовали у ненцев. Безоленные (туруханские) селькупы при ходьбе на охоту использовали, как и южные селькупы, ручную нарту (канджи), на которой охотник вез боеприпасы и продукты питания. Зимой передвигались на лыжах, которые делали из елового дерева и подклеивали мехом. По воде передвигались на долбленых лодках – обласках. Гребли одним веслом, сидя, на коленях и иногда стоя.
У селькупов выделяют несколько типов поселений: круглогодичные стационарные, дополненные сезонные для промысловиков без семей, стационарные зимние, сочетающиеся с переносными для других сезонов, стационарные зимние и стационарные летние. На русском языке селькупские поселения назывались юртами. Северные селькупы-оленеводы живут в стойбищах, состоящих из двух-трех, иногда пяти переносных жилищ. Таежные селькупы селились вдоль рек, на берегах озер. Селения небольшие, от двух-трех до 10 домов.
Селькупам было известно шесть типов жилищ (чум, усеченно-пирамидальное каркасное подземное и срубное подземное, сруб с плоской крышей, подземное из балок, лодка-илимка).
Постоянным жилищем селькупов-оленеводов являлся переносной чум самодийского типа (корель-мат) – коническое каркасное сооружение из жердей, крытое корой деревьев или шкурами. Диаметр чума от 2,5-3 до 8-9 м. Дверью служил край одной из покрышек чума (для покрышек сшивали 24-28 оленьих шкур) или кусок бересты, подвешенный на палке. В центре чума на земле устраивали очаг-костер. Очажный крюк крепился к вершине чума. Иногда ставили печку с трубой. Дым выходил через отверстие между верхушками жердей каркаса. Пол в чуме был земляной или застелен досками справа и слева от очага. В чуме жили две семьи или брачные пары (родители с женатыми детьми). Место напротив входа за очагом считалось почетным и сакральным. Спали на оленьих шкурах или циновках. Летом ставили пологи от комаров.
Зимним жилищем таежных оседлых и полуоседлых рыболовов и охотников были землянки и полуземлянки различной конструкции. Одна из древних форм землянок – карамо – глубиной полтора-два м, площадью 7-8 м. Стены землянки обкладывались бревнами. Крыша (односкатная или двускатная) покрывалась берестой и засыпалась землей. Вход в землянку сооружали в сторону реки. Отапливалось карамо центральным очагом-костром или чувалом.
Другим типом жилища была полуземлянка «карамушка» глубиной 0,8 м, с неукрепленными земляными стенами и двускатной крышей из горбылей и бересты. Основу крыши составляла центральная балка, лежащая на вертикальном столбе, установленном у задней стены, и двух столбах с перекладиной, установленных у передней стены. Дверь была дощатая, очаг – наружный. Бытовал и другой тип полуземлянки (тяй-мат, пой-мат), похожей на хантыйскую полуземлянку. В землянках и полуземлянках спали на нарах, устроенных вдоль двух стен напротив очага.
В качестве временного промыслового жилища у селькупов хорошо известны постройки в форме односкатного заслона (балаган). Такой заслон ставили во время пребывания в лесу для отдыха или ночевки. Распространенным временным жилищем селькупов (особенно у северных) является кумар – шалаш из тальника полуцилиндрической формы с берестяным покрытием. У южных (нарымских) селькупов в качестве летнего жилища были распространены крытые берестой лодки (алаго, корагуанд, массой анду). Каркас выполнялся из черемуховых прутьев. Их вставляли в края бортов лодки, и они образовывали свод-полуцилиндр. Сверху каркас покрывали берестяными полотнищами. Данный вид лодок был широко распространен в конце XIX – начале XX вв. у нарымских селькупов и васюганских хантов.
В XIX в. многие селькупы (южные селькупы) стали строить срубы русского типа с двускатной и четырехскатной крышей. В настоящее время селькупы живут в современных срубных домах. Традиционные жилища (полуземлянки) используются только в качестве промысловых хозяйственных построек.
Среди традиционных хозяйственных строений у селькупов бытовали свайные амбары, сараи для скота, навесы, вешала для вяления рыбы, хлебные глинобитные печи.
Традиционной зимней верхней одеждой северных селькупов была меховая парка (поргэ) – открытая спереди шуба из оленьих шкур, сшитых мехом наружу. В сильные морозы поверх парки надевали сакуй – глухую одежду из оленьих шкур, мехом наружу с пришитым капюшоном. Сакуй бытовал только у мужчин. Парку носили как мужчины, так и женщины. Нательная мужская одежда состояла из рубахи и штанов, сшитых из покупной ткани, женщины носили платье. Зимней обувью северных селькупов были пимы (пемы), сшитые из камуса и сукна. Вместо чулка (носка) служила расчесанная трава (осока), которой обвертывали ступню. Летом носили ровдужную обувь и русские сапоги. Шапки шили в виде капора из «пешки» – шкурки новорожденного теленка, песцовых и беличьих лапок, из шкурок и шеи гагары. Повсеместным головным убором как для женщин, так и для мужчин был платок, который носили в виде косынки. Рукавицы северные селькупы шили из камусов мехом наружу.
У южных селькупов в качестве верхней одежды были известны шубы из «сборного меха» – понджел-порг. Такие шубы носили мужчины и женщины. Характерной особенностью этих шуб являлось наличие мехового подклада, собранного из камусов мелких пушных зверьков – лапок соболя, белки, горностая, колонка, рыси. Сборный мех сшивали вертикальными полосками. Цветовой подбор делали таким образом, чтобы цветовые оттенки переходили один в другой. Сверху шубу обшивали тканью – сукном или плюшем. Женские шубы были длинней мужских. Длинная женская шуба из сборного меха представляла собой значительную семейную ценность.
В качестве промысловой одежды у мужчин бытовали короткие шубы мехом наружу – кырня – из меха оленя или заячьих шкур. В XIX-XX вв. широкое распространение получили овчинные тулупы и собачьи дохи – зимняя дорожная одежда, а также суконные зипуны. В середине XX в. этот тип одежды вытеснила стеганая фуфайка. Нижняя плечевая одежда южных селькупов – рубахи и платья (каборг – для рубахи и платья) - вошли в обиход в XIX в. Подпоясывали плечевую одежду мягкой тканой опояской или кожаным ремнем.
У мужчин в качестве поясной одежды известны штаны из ровдуги – пюмб. Селькупские женщины вместо штанов до середины XX в. вязали чулки. Зимой, уходя в тайгу, мужчины и женщины надевали «верхние штаны», присборенные у щиколотки. Основным видом обуви у южных селькупов были кожаные чарки – пев. Головные уборы – платок, шапка-капор, мужская остроконечная шапка из вертикальных клиньев, собранных к макушке, картуз, меховая шапка. Рукавицы – ноб – делали двойные.
Одежда селькупов была сравнительно бедна орнаментом. Современная одежда всех групп селькупов исключительно покупная.
Традиционная пища селькупов состояла в основном из продуктов рыболовства. Рыбу в большом количестве заготавливали впрок. Ее варили (рыбный суп – кай, с добавлением крупы – армагай), обжаривали над огнем на палочке-веретеле (чапса), солили, сушили, вялили, приготавливали юколу, делали рыбную муку - порсу. Рыбу впрок заготавливали летом, во время «большого лова». Из рыбьих внутренностей вываривали рыбий жир, который хранили в берестяных сосудах и использовали в пищу. В качестве приправы и дополнения к пищевому рациону селькупы употребляли дикорастущие съедобные растения: дикий лук, черемшу, корни сараны и др. В большом количестве употребляли в пищу ягоды и кедровые орехи. В пищу также шло мясо лося и боровой дичи. Широкое распространение получили покупные продукты: мука, масло, сахар, чай, крупа.
На употребление в пищу мяса некоторых зверей и птиц существовали пищевые запреты. Например, некоторые группы селькупов не ели мясо медведя, лебедя, считая их близкими по «породе» к человеку. Табуированными животными также могли быть заяц, куропатка, дикие гуси и др. В XX в. рацион селькупов пополнился продуктами домашнего скотоводства. С развитием огородничества - картофелем, капустой, свеклой и др. овощами.
Селькупы, хотя и считались крещенными, сохранили, как и многие народы Сибири, свои древние религиозные верования. Для них были характерны представления о духах-хозяинах мест. Они верили в духа-хозяина леса (мачиль лоз), духа-хозяина воды (уткыль лоз) и др. Духам приносили различные жертвы, чтобы заручиться их поддержкой во время промысла.
Творцом всего мира, демиургом селькупы считали бога Нума, олицетворявшего небо. Обитателем подземного мира, властителем зла выступал в селькупской мифологии подземный дух Кызы. У этого духа были многочисленные духи-помощники - лозы, которые проникали в человеческое тело и вызывали болезни. Для борьбы с болезнями селькупы обращались к шаману, который вместе со своими духами-помощниками вступал в борьбу со злыми духами и пытался изгнать их из тела человека. Если это удавалось шаману, то человек выздоравливал.
Земля обитания представлялась селькупам изначально ровной и плоской, покрытой травой-мхом и лесом – волосами матери-земли. Вода и глина были ее древним первичным состоянием. Все земные возвышенности и естественные углубления селькупы трактовали как свидетельства происходивших в прошлом событий, как земных («битвы богатырей»), так и небесных (например, оброненные с неба камни-молнии породили болота и озера). Земля (чвэч) для селькупов являлся все породившей и порождающей субстанцией. Млечный путь на небе представлялся каменной рекой, которая переходит на землю и течет р. Обью, замыкая собой мир в единое целое (южные селькупы). Небесную природу имеют и камни, которые положены на землю для придания ей устойчивости. Они также хранят и дают тепло, порождают огонь и железо.
У селькупов существовали специальные жертвенные места, связанные с религиозной обрядностью. Они представляли собой своеобразные святилища в виде небольших бревенчатых амбарчиков (лозыль сэссан, лот келе) на одной ножке-стойке, с установленным внутри деревянными духами – лозами. В эти амбарчики селькупы приносили различные «жертвы» в виде медных и серебряных монет, посуды, предметов бытового значения и др. Селькупы почитали медведя, лося, орла, лебедя.
Традиционное поэтическое творчество селькупов представлено преданиями, героическим эпосом о герое селькупского народа хитроумном Итьте, разнообразными видами волшебной сказки (чаптэ), песнями, бытовыми рассказами. Еще в недавнем прошлом был широко представлен жанр песни-импровизации по типу «что вижу, то пою». Однако с утратой селькупами навыков разговорной речи на селькупском языке этот вид устного творчества практически исчез. В фольклоре селькупов содержится много указаний на старые верования и связанные с ними культами. Предания селькупов повествуют о войнах, которые вели предки селькупов с ненцами, эвенками, татарами.
Традиционное декоративное искусство представлено в основном орнаментированной берестяной утварью в технике выскабливания, а также орнаментом на дверцах летних чумов, костяных изделиях. В основе своей селькупский орнамент геометрический (треугольники, кружки). Музыкальными инструментами у селькупов в прошлом были семиструнный «лебедь», варган и шаманский бубен.