3. Переписи населения

Безусловно, переписи населения являются важнейшим инструментом для понимания социально-демографической ситуации в стране. Однако с точки зрения фиксации этничности данный институциональный механизм, по мнению российских ученых-конструктивистов, порождает ситуационную актуализацию этничности в политическом поле. Как покажет дальнейшее описание: для одних властных акторов это боязнь потерять высокий региональный статус, если, например, численность «титульного этноса» будет снижаться, для других возможность показать самодостаточность и государственность территории, а для кого-то политизация этничности становится каналом для реализации своих властных амбиций.

Учет населения на основании культурных маркеров имеет давний исторический опыт. Вообще, само по себе использование официальной властью механизма категоризации идентичности создает особую социальную реальность; индивиды начинают отождествлять себя с определенным количеством других людей, что, в свою очередь, влияет на устойчивость коллективной идентичности. Как мы уже знаем, советские переписи населения проводились с учетом специальной номенклатуры групп, которая предусматривала иерархию «этничности», не учитывающей, например, множественную идентичность у одного и того же лица. За рассматриваемый период в современной России было проведено две переписи населения - 2002 и 2010 гг. Коротко поговорим об отличиях.

Два самых острых противоречия, которые чаще всего выделяются авторами в исследованиях российских переписей, во-первых, вопросов о родном языке, во-вторых, что логично, вопрос об этнической идентичности, как следствие, о возможности существования множественной идентичности.

Так, в 2002 году, пункт о родных языках не был включен в анкету, однако в самой инструкции переписчика было указано, что этот вопрос должен быть задан. В 2010 же г. этот вопрос все же внесли, что в свою очередь повлияло еще на целый ряд методологических проблем. В.А. Тишков, например, говорит о том, что остается не до конца ясным «владеет или использует» человек данный язык. Также, например, не понятно, почему индивид может указывать только один родной язык, а не несколько.

Проблему дробления “этничности” (идентичностей) пытались решить с помощью введения категорий «этноса» и «субэтноса» в официальный язык переписи. Хотя, опять же, как замечает тот же Тишков, данное разделение не может объективно описать случаи, когда у индивидов встречается сложная идентичность.

Вместе с тем, в анкете, например, отсутствует вопрос о религиозной принадлежности, но так или иначе бывают обстоятельства при которых, когда те или иные этнические агенты требуют учета религиозной принадлежности. Самый известный случай в этой связи - татары-кряшены.

Мы обратились к некоторым, на наш взгляд, важным событиям, которые происходили в некоторых республиках накануне переписей населения в 2002 и 2010 гг.

Пожалуй, самый показательный пример, когда, во-первых, этничность наделяется политическим смыслом, а также провялится множественная идентичность, является республика Дагестан.

Согласно Конституции республики Дагестан формирование парламента республики происходит в соответствии с пропорциональным распределением мандатов между списками кандидатов с учетом представительства этнических групп региона. В 2002 г. накануне переписи опять появились споры относительно множества этнических групп, проживающих в республике. В официальном властном поле, начиная с советского времени, были признаны 14 общностей, которые имели возможность быть представленными во властных структурах. Советское понимание этничности, как мы уже знаем, строилась на том, что этнические группы имеют четкую идентификацию, которая не может быть множественной и поддаваться изменениям. Так и в современном Дагестане официальным представительством во власти наделены все те же 14 общностей. Более того, невозможность принятия закона о языке, как раз и продиктована тем, что сразу множество “групп” претендуют на официальный статус, а, следовательно, автоматически и на представительство во власти. Также социально-политический порядок Дагестана во многом определен клановой политикой, условно говоря, целое министерство может занимать одна клиентела. Поэтому представляется, что стремления политических акторов сохранить статус-кво выражается также и в сохранении устоявшейся номенклатуры этнических групп. В.А. Тишков описывая обстановку в Дагестане на момент переписи 2002 г. замечает, что властью активно транслировался мифический тезис о “разъединении народов и как следствие дестабилизации Дагестана”. В конечном итоге, этническое лоббирование акторов, выступавших за признание малых групп не увенчалось успехом. Наряду с этим сам механизм переписи не предусматривал “множественной идентичности”, поэтому, по сути, список этнических сообществ Дагестана остался практически неизменным.

Похожая проблему можно было заметить и в Республике Коми. Там ряд организаций, занимавшиеся возрождением и сохранением культуры “бывших этнографических групп”, например, коми-ижемцы, коми-пермяки и т.д. вели активную деятельность. Как считает один из исследователей, такого рода инициативы были продиктованы по большей части желанием превратить старые название, связанные с территорией в “юридическую реальность”, а, следовательно, и возможность наделения особым статусом таких общностей.

В Карачаево-Черкесии, «где действует негласный принцип этнического квотирования при распределении политической власти», так же, по мнению политолога Д. Джантеевой на момент переписи 2010 г. повлиял на характер «агитации» некоторых «этнополитических групп» перед переписью, однако сильного влияние на итоги это не оказало.

Так, в Республике Алтай, в преддверии переписи 2010 г. в среде населения обсуждался вопрос о делении алтайцев на северных, южных, таежных, полу таёжных. Региональная власть, мотивированная мнением о том, что итоги переписи могут повлиять на административный статус региона, приняли решение о проведении конференции “Единство этнического разнообразия -- основа устойчивого развития Республики Алтай”. Как затем заявлял Председатель регионального Парламента И.И. Белеков - “Своих целей конференция достигла: алтайский народ сохранил свое единство, более того, он вырос в численном отношении -- нас теперь 73 тысячи человек.

В Татарстане, в свою очередь, представителями власти активно продвигался тезис о единстве татар, как о государственно образующем этносе. Причем данные события касались, как и вопроса этнической принадлежности, так и религии. Председатель Государственного Совета Татарстана Ф. Мухаметшин, наставлял к следующему “Я призываю вас, ваших родственников, ваших друзей-татар, проявить активность в ходе переписи, обязательно самим заполнить графу о национальной принадлежности, где четко записать только одно слово: “татарин” или “татарка”.

В среде республик Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия еще с начала распада СССР появился ряд организаций, которые призывали объединиться титульным этническим группам региона и требовать создание единого субъекта Федерации, признание геноцида “черкесского” народа во время русско-кавказской войны и т.д. Данные организации призывали население записывать себя, как «черкесы».

В Башкирии, перепись населения в 2010 г., как мы знаем, происходила в условиях смены власти. Президент Рахимов, который управлял республикой более 20 лет, был снят с главного поста, вместе с тем при нем уже была начата кампания, направленная на повышения “чувства башкирской этничности”. Как уже напоминалось ранее, 30% населения республики определяют себя как татары. Наряду с этим, в Башкирии есть некоторое число общественных организаций, лоббирующих права данного этноса. Поэтому для Рахимова виделась огромная задача привить именно “башкирскую идентичность” “татарам”. Для этого лидер использовал не только публичные выступления, но и средства массовой информации. Как мы уже знаем, Башкирии одна из немногих республик в России, имеющая собственное телевидение. На канале БСГ долгое время транслировались такие телепрограммы, как “Родословная малой Родины”, “История по средам”. Основной смысл данных программ сводился к тому, чтобы дать установку “татарам”, проживающим в сельской местности и в Восточном Татарстане на «башкирскую идентичность»

Также не только при помощи переписей населения различные структуры пытаются категоризировать население.В феврале г. в информационных источниках появилась новость, что глава Чечни Рамзан Кадыров выразил инициативу ввести специальные паспорта с указанием национальной и религиозной принадлежности. Через некоторое время данная новость была опровергнута. Вместе с тем, как позже заявили журналисты во многих образовательных учреждениях всех уровней, проходило анкетирование молодых людей, как его окрестили «духовно-нравственное». Однако, здесь усматривается именно религиозная подоплека, нежели «этническая».

Таким образом, основными причинами, которые “вынуждают”, как и власть, так и представителей низовых структур спекулировать “этничностью”, являются совсем не чувства национальной гордости, а целый ряд политических причин. Вместе с тем, таких случаев не так много, в больше чем половине республик переписи населения проходили без особых случаев и попыток, либо власти, либо общественных организаций структурировать «этничность». Также, мы видим еще одну закономерность: как правило, властные структуры работают на сохранение «единства» этноса, между тем негосударственные агенты делают попытки актуализировать альтернативные идентичности, которые, что называются, противоречат точки зрения власти по поводу характера той или иной этнической группы. То есть мы можем заключить, что, как правило, властные стратегии вэтнической политики в ряде случаев стараются не допустить акторов с противоположными взглядами на «титульную группу», так как по различным политически мотивированным причинам необходимо поддерживать этносоциальный порядок неизменным.