3.Купцы и мещане: образ жизни
В «Вестнике императорского русского географического общества» за 1860 год опубликован большой и интереснейший очерк П. Воронова «Верховажский посад». Воронов делит верховажских купцов на две четкие категории. Первые - это богатые люди, изветсные далеок за пределами своей малой родины. Имена Давыдовых, Пестеревых, Ананьевых на слуху у каждого на севере России, пишет исследователь. Персиковых и Юренских в Сибири, а Рудакова, с его чайной торговлей знают по всей России. «Эти люди, особенно Рудаковы, с большими капиталовложениями и товарооборотом, ведущие дела через приказчиков или поверенных и предоставляющие себе одно распоряжение и комфорт жизни, по одному этому уже много отличаются от низших своих собратьев»
А вот деятельность небогатых купцов, только-только выбившихся в это сословие из мещан или крестьян, Воронов оценивает достаточно высоко. Часто у такого торговца и приказчиков-то нет, да и рабочих тоже. Сам себе хозяин, продавец и грузчик, говоря по-сегодняшнему. «Находясь дома, торговец из упомянутого купечества сидит целые дни в своей лавке, ожидая покупателя. Нередко случается, что он с тем же капиталом возвращается домой, с каким пришел в лавку. Сколько тут надо терпения и хладнокровия!»
Еще труднее мелкому торговцу, когда он ездит с товаром по ярмаркам и торжкам. Процитируем: «Тут дело хлопотливое, неприятное и опасное. Тут надобно и товар беречь и себя, да т торговлю не опустить». Днем такой купец-одиночка ведет торг, а ночью караулит товар, нередко и спит на нем, на лошадином возу. Торговые обороты у этих людей очень умеренные, прибыль невелика, поэтому дорожат каждой копейкой. Это купечество воистину неусыпный муравейник в верховажском обществе», - делает вывод автор. - Это люди без большого образования, ведущие торговлю более всего на неустрашимое «авось», чем по рациональным соображениям и основаниям. Вдобавок, наконец, люди без претензий на совестливую правдивость. Впрочем и не без чести и правды. «Эта низшая категория торговцев не претендует на богатство. Небольшая лавка, лошадь для подвоза товара, до двух-трех коров в хлеву - вот их хозяйство. А еще - «неизысканный, но сытный стол, 3-4 тысячи рублей, которые и составляют оборотный капитал».
Нетрудно сравнить деятельность купцов того времени с состоянием нынешних верховажских коммерсантов. Пожалуй, дела у современных владельцев верховажских магазинов обстоят получше, чем у их коллег в 1860 году. Исключая тех, конечно, кто в любую непогоду нынче торгует на рынке, так называемых «челноков». Правда, и у купцов такого масштаба, как Рудаков, который вел самостоятельную торговлю с Китаем, нынче в Верховажье нет. Но ведь и Рудаков в свое время, разбогатев, перебрался на постоянное жительство в Москву.
Интересно, что верховажских мещан Воронов оценивает достаточно критично: «Они справляют свои занятия исподволь, не тратя ни сил, ни внимания». Согласно посадным нравам того времени, мещанин считает себя выше труженика-крестьянина и завистливо посматривает на хлопотливых и более зажиточных купцов.
Верховажский мещанин, отмечает исследователь, начинает свою работу «в позднее утро, когда труженики вдоволь наработались. И оканчивает далеко в глубокие сумерки. Да и работают с большими роздыхами: любят постоять, посмотреть и поразговаривать, невзирая ни на какие обстоятельства, требующие ускорения дела… От этой малодеятельности и состояние верховажского мещанина не более как посредственное. Нет в Верховажье бездомного пролетариата. Но и довольство лишней копейкой редко. Большая часть в состоянии лишь только сводить концы с концами. Вообще в верховажском обществе заботливее и трудолюбивее всех купцы, стоящие на начальной стадии. А купцы первостатейные и мещане составляют два противоположных полюса малодеятельности. Первые, услаждаясь своим состоянием, в делах ограничивают себя одними распоряжениями. А последние, не зная прекрасных плодов труда, убегают от него, как от некоего страшилища».
Что и говорить, характеристика достаточно убийственная. Впрочем, если вдуматься и в нынешнем Верховажье хватает трудоголиков и бездельников…
Образ жизни верховажан отличался в то время простотой. У купцов побогаче разумеется, был более изысканным. В обед на своем столе купеческая семья имела несколько блюд. Мещанин в этом отношении стоял на одной ступени с крестьянами из соседних деревень. «Пища его - щи постные и скромные разного рода похлебки, молоко, рыба больше соленая сухая, грибы, ягоды, огородные овощи и пироги из муки ржаной, овсяной и пшеничной, редко из крупитчатой… Все пьют чай и помногу. Впрочем, мещане - низших сортов с густым цветом, хоть и без большого аромата, и не в каждый день по два раза. Кофей в употреблении только у купечества… Обыкновенное же питье - бочечный квас и речная вода. Колодезнаяболее идет для других хозяйственных потребностей для мытья голов и белья, для скота».
Отличается, что одежда верховажан достаточно пестрая. Представляет собой некую смесь немецкой и русской. Мещане носят одежду, мало чем отличающуюся от крестьянской. Обувь - сапоги и валенки у мужчин, башмаки, полусапожки и коты у женщин. В летние месяцы на посадских улицах можно увидеть много босых людей.
Увеселения более разнообразны у купеческого сословия. На купеческих вечерах принята была игра в карты, причем на небольшие деньги. Молодые купчики с барышнями танцевали модную в то время французскую кадриль под домашнюю музыку. Пользовался популярностью и вальс. Летом и у купеческих и мещанских семей в выходные дни и по церковным праздникам так называемые запосадские прогулки. Чаще их устраивали на цыганском лугу на правом берегу Ваги. Здесь даже делались небольшие беседки, чтобы в случае непогоды укрыться от дождя. Был и местный «фейерверк», когда жгли смоляные бочки.
Молодежные гулянья летом устраивались обычно «на ямах» - северной нагорной части посада.
В заключение - об одной достаточно пикантной подробности. Стоит здесь процитировать Воронова целиком: «Нельзя не заметить еще обоюдной вещи, именно о курительном табаке, употребление которого в Верховажье быстро распространяется. Ныне, можно сказать, все курят, мужской пол и женский, молодой и старый, и без всякого ограничения в месте и времени. Курят на свободе и на работе, дома и вне оного, и даже на дороге в Храм Божий и из него. Ныне нередко приходится видеть, как мальчишки лет 11-12 свертывают клочок бумаги в трубку, набивают табаком и курят. Как рабочие просят иногда вместо рюмки водки какой-нибудь лоскут бумаги на папиросницы. И, что всего удивительнее, как подросток - барышня переедет своей подруге, что надобно курить папиросы, иначе назовут необразованной. В глуши и такие явления».